Беспределье-I. Матрица постапокалипсиса - Страница 57

Аарон подумал, что спившуюся к чертям собачьим дрянь можно было социально реабилитировать: прокапать организм, "закодировать", провести длительную медикаментозную процедуру для восстановления организма, обеспечить общение с психологом, специальные тренинги, которые будут учить брать на себя ответственность за свою жизнь и принимать самостоятельные решения, бесплатную одежду, кормежку, комнату и доступ в интернет.

К сожалению, была проблема. Не было того, кто бы за всё это платил. Не было общества, которое в виде налогов, разных поборов и коллективного давления отбирало ресурсы у сильных, удачливых или просто умеющих делать деньги личностей для того, чтобы перераспределить их в пользу "сирых и убогих". А для того, чтобы тащить столь тяжкий крест на своей спине добровольно, у Аарона мозги ещё не были в достаточной мере засраны всякой ванильной, сопливо-слюнявой псевдогуманистической шизой. Беспределье быстро учили адекватно воспринимать реальность и адаптироваться к ней.

Пьяницу можно было выгнать или даже обнулить. Никто бы ему и слова не сказал. В последнем случае после серии перезагрузок Вунья возможно даже и сумела бы приспособиться к жизни в Беспределье. Хотя в это не особо и верилось. Или прибилась бы к какой-нибудь бродячей людской стае, где её заставили бы делать самую тяжелую работу и это со временем, возможно, протрезвило и прочистило бы её мозги. В конце концов много хороших, достойных и что-то умеющих в жизни людей сейчас слонялись по Беспределью без надежды оказаться за пока ещё не сделанными стенами форта и влиться в их славный и дружный коллектив.

Но Аарон слишком уж нацелился на сохранение и приумножение людских ресурсов, к тому же считал, что с паршивой овцы хоть шерсти клок. Вунье, как всерьез отступившей от принципов здорового человеческого развития, неплохо было бы дать, как и Рэйбану, шанс через тяжкий труд вернуть себе человеческий облик. Ведь предположил же один из отцов-основателей научного коммунизма, что труд сделал из обезьяны человека, почему же не предположить, что и из алкоголички он не сделает тоже самое?

- Возьми веревку, кол покрепче, воды и веди это чудо на южный пост. – приказал Аарон Арсению. – Отойдешь метров на 50 от поста, вбей кол покрепче, да поглубже и привяжешь её за ногу. Левую. Узел вяжи поизощрённее, отвязывать в ближайший месяц точно не будем. Водичку оставишь, только немного, а выпьет всё за раз, замучаемся доливать. Пусть учится экономить.

- Всё понял, командир. Одного только не понял, накой она там нужна? – Арсений потер пятерней затылок. – Наживка что ли для тварей?

- Зачем наживка? Самая что ни на есть матерая сторожевая алкоголичка. На северном посту у нас что? У нас тут сигнальный костер. А на южном что? А на южном нет нихера. Костер там палить ресурсом не хватит, да и два дыма всё-таки – это чересчур. Вот я и придумал, пусть эта Вуйня у нас там топчется, да криками «дайте бухнуть, сволочи» информирует всех в округе, что здесь люди обитают. Жёсткие, но справедливые. Или даже вот что, объяснишь ей как немного в себя придет, чтобы кричала «Идите сюда! Вас ждёт еда, защита и теплый кров», а за каждого привлеченного человека какую-нибудь премию её давать будем.

- Бухло что ли?

- Может и бухло, если найдется таковое.

- А привязывать зачем? Чтобы не убегла?

- Эта не убежит. Такие всегда к людям жмутся, трутся возле людей. Привязать нужно затем, чтобы она форту не колобродила. Сейчас дисциплины у неё никакой, начнет под ногами путаться, пришибем же ненароком. Пусть уж пока на привязи посидит, переломается.

- Ааа, ну тогда ясно. Будет сделано в лучшем виде.

- Да и мальчишку с собой возьми, забросите по пути продукты со сковородкой на кухню, а потом пристроишь его к какому-нибудь делу. Дел у нас сейчас много.

Арсений, прихватил Лефиделя и отправился устраивать Вунью "служить" на южный пост. А Аарон задумался. Вопрос с карантином, который он отметил как не срочный, теперь всплыл со всей своей наглядной очевидностью. Если в форт попрут толпы таких вот Вуньей, то вместо роста и развития придется заниматься или огораживанием, или организацией воспитательно-трудового лагеря, иначе их толком необжитое, носящее в себе следы откровенного запустения поселение, превратится в натуральную клоаку, полубомжовские трущобы с помоями и говном на улице. Проявишь слабину, пустишь одного деграданта, а за ним сначала тонкой струйкой, а потом полноводной рекой потекут другие. И тогда всё. Абзац. Нет! Надо решительно делать карантин.

Первым дело следовало выбрать максимально стоящий на отшибе дом. Такой нашелся довольно быстро. Стоял он на западной стороне форта, был широк, как присевшая по нужде баба, приземист, также, как и остальные затхл, но сух внутри.

Дом был скромен своей бедностью. Грубо сколоченный стол у окна, который надо было разобрать и отправить на дрова. К чему в карантине стол? Вместе с такой же широкой и корявой скамьей. Кровать в доме была одна, вернее даже не кровать, а деревянный настил, похожий на нары. Это оставим. Будет возможность – приколотим второй ярус, а там, может и ещё парочку нар поставим. Кто его знает, сколько мутных и непонятных беженцев выйдет к ним в скором времени с северной и южной стороны.

Стоящие ближе всего к карантинному дома следовало разобрать. Карантин должен быть максимально далеко от форта, чтобы у его обитателей не возникало устойчивых мыслей, что они уже получили "прописку" и их нахождение в доме лишь временная формальность. А ещё сделать на этом участке стену. В первую очередь. Чтобы такая мысль даже в голову не приходила.